По просьбе одного человека выношу этот цикл отдельным дневником.

"Крайняя" собралась совершенно случайно, из следующего диалога:
- я не пишу о ваших
- собери все и посмотри, сколько получится.

большая часть стихов посвящена одному человеку, которого я знаю 7 лет. Часть из них я не люблю, потому что вижу их изъяны, но я знаю - однажды я сотворю что-то лучше, живее, правильнее, что-то, что будет перечитываться мной раз за разом.

Комментарии к многим я упущу. если возникнут вопросы - пишите.
URL
22:28

Мое сердце - ржавый обломок
В веренице из дней и станций -
От крови на губах до пробок,
От проклятий до нервных танцев.

Мое имя гремит в угрозах,
Где теряют упреки сталь.
От принятий в упрямстве позах,
От времен, что хранит хрусталь.

Мое прошлое все размешано
По стаканам матросских вин.
Меня жаждут видеть повешенным,
А я все смеюсь - я один.

Я танцую, смеюсь - помешанным,
Куда вам тесниться со мной?
Вам бы ночи алмазно-нежные,
Мне бы - небо и новый бой.

Никогда вам со мной не справиться -
Я рожден разгрызать гранит.
Только время на плечи валится
Да душа по ночам болит.

22:26

Он мне пел по ночам, как вскрывают долгами глотку,
Как на струнах играет тот, кого последним поймали,
Как с локтя дети пьют водку,
Как уходят те, что горя не знали.

Он мне пел по ночам о любви и смерти,
О том, как не могут сны отпустить.
Хотите - верьте, хотите - не верьте
Я желала спасти его, только спасти.

Я желала открыть ему мир почище,
Где обнимут сонного и покажут,
Как уютным сделать жилище,
Где о боли ничто не скажут.

Я желала дать ему ту заботу,
Что лелеет мать больное дитя.
Что не даст ему еще кто-то,
Без упреков и не шутя.

Но он только смеялся - что знаешь?
Что могло случиться с тобой?
О несбыточном ты мечтаешь.
Я молчала, что была за его спиной.

22:12

Разная масть впивалась в горло сухим намеком,*
Мы раздирали грань, братаясь в побегах в жизнь.
Небо смотрело в нас жестоким, чужим упреком.
Ничего, брат. Будет больно - держись.

Сопли оставим слабым - не положено нам по части,
(В чьих руках горечь - тому недолго бежать).
Ничего, брат. Будет море и счастье.
Нужно только смерть удержать.

Нужно только следы зачистить да дать лепиле**,
Чтобы он залатал дыры в плечах и душах.
Ничего, брат, выспимся мы в могиле.
Ничего, брат. Лишние в связи уши.

22:05

24

Ничего, брат, вытянем, выживем, пережжем,
Время расставит приоритеты и цели.
Умрут те, кого мы бережем,
Травят те, с кем с одной руки ели.

По подвалам пройдут в поисках следа,
Показания возьмут у случайных прохожих.
Ничего, брат. Не сдохну - приеду,
Как бы ни было вместе сложно.

Пусть горят города вереницею станций,
Пусть нас ищут - бывает все же.
Научи меня, брат, расставаться
С теми, кого спасти мы не можем.

А спасти мы не можем многих -
Кому пуля в висок, кому яд на ресницы...
Утопают в рассветах тревоги.
Ничего, брат. Свобода приснится.

13:03

23

Если б ты меня научил, как дорога в ночи горчит, как не прятаться от ножа - я сбежал бы, клянусь, сбежал.
Если б дал ты мне боле прочих, укрывал бы от ветра ночью, то не сила б во мне была - так, лишь слава одна плыла.
Если б ведал мои все страсти, сберегал от любой напасти, вытирал бы все слезы вмиг - я другой бы совсем возник.
Если б нежно меня качал - не умел бы сейчас молчать, как молчу я порой при боли - я бы не был бы так спокоен.
Если б реже со мной серчал, все ошибки б не замечал, стал бы я капризнее дамы, раздувал из всего бы драму.
Если б был как отец и мать, прятал тихо в свою кровать, разучился бы я мечтать о своей, невозможной силе. Мне казались бы болью мили.
Если б мог ты одним гордиться, я бы вырос жестокой птицей, что развеет любую ложь и за пазухой кроет нож.
Если б мог мной одним ты править, если б время пошло назад...

Спасибо, что я сильнее, чем мог представить.
Спасибо, что не уберег мой Ад.

13:01

22

Был ты потерянным кораблем
Точно б знала, где и когда умрем,
Кем мы будем, когда вдвоем
Оставляет хрипеть нас быт.

Ты растерян, но не забыт.

По следам вьются порчи-нити,
Мы одни среди всех событий,
Средь проклятий, чужих соитий
Не боимся ступить за край.

Выбирай - беги или умирай.

В спину брошены невзначай
Нам обрывки того ключа,
Что хранят только сгоряча,
Где написаны судьбы всех.

Нас ждет гибель... Или успех?

Говори о других лишь ночью,
Если сбоя в сети не хочешь
(Нас ведь слушают, между прочим),
Прорывают имена и даты.

Ты рожден быть для них проклятым.

Ты рожден танцевать на грани,
Где калека калеку ранит,
Где удача почти в кармане,
Только кажется, что прошло...

Не стреляй в меня. Хорошо?

12:52

21

Ты меня научил молчать, где грохочет молва и порох,
Где поют по ночам о том, как врывается в вены смерть.
Ты меня научил молчать в этот огненно-рыжий морок,
И оставил среди других вековой печалью смотреть.

Я смотрел, как уходят в ночь, пропадая, дети,
Как сгорает среди знамен в государство святая вера,
Как боятся идти на улицу не при свете,
Как становится наказанием чьим-то мера*.

Я смотрел, как уносят тела в прихожих,
Как в халатах белых прячут ладони с ложью,
Как спешат по проспектам сотни прохожих,
И не знают, что их всех не станет тоже.

Я смотрел, как матери нежат горе,
Как убийца становится иконой границ,
Как на белых землях сгорает море,
Как от власти сбегает неверный принц.**

Я смотрел, не в силах сдержать обиды -
Почему же молчанием ты одарил мой путь?
Почему есть демоны, инвалиды,
Почему не дать им другую суть?

Ты меня научил молчать, несмотря на мои печали,
Несмотря на кошмары, что вьются тесьмой дорог.
Отчего же молчишь сам, как в самом начале?
Отчего же ты глух, мой личный бог?

12:45

20

Мертвые стонут в могилах. Мертвые плачут, ревнуют, дрожат.
Мы с тобой, увы, вместе, милый, танцуем песней ночной ножа.
Кто-то нас ищет. Кто не удержал.

Осколки-встречи пронзили кожу. Кровило сердце на год вперед.
Вокруг все карты сомкнуло ложью. Нас кто-то видел и кто-то ждет.
Да только путь все не разберет.

Пускай приходят - чего бояться? Лишь зря толпиться кошмарным снам.
Мы можем выжить или расстаться, горюют мертвые-то по нам.
Но только знаешь, без всяких драм -
Придут - я тебя не отдам.

12:39

19

От меня пахнет перченым горем и молоком,
Когда в гости ко мне приходит моя сестрица.
Садится напротив, говорит о чем-то таком,
Что обычно смертным раз в жизни снится.

Она бледнее печали, запястья ее - хрусталь,
Молодая и смелая, твердая, как гранит.
Она умеет ткать и сама печаль,
Говорить без спроса, где у меня болит.

Дикие звери льнут лишь к ее ногам,
Вереск растет, где она ступала.
Она пляшет в поле и по лугам,
И смеется, что мира мало.

Она сердце свое давно отдала на муку,
Став святой для бродяг и убийц.
И ей жизнь хранит и целует руку
Белокурый преступный принц.

Небо дает ей шанс, чтобы обратиться,
Чтобы вспять время повернуть.
Но она упряма - моя сестрица,
И вновь выберет этот путь.

12:34

18.

Я слышал, что завтра за нами придут.
Я слышал, что выбьют окна и двери.
Стянется веною бронзовый жгут.
За нами придут.
Поверь мне.

Разорвется башка на сотни осколков,
Грязной крови ручьи поспешат к цветам.
Я не мог протянуть так долго.
Любимая, встретимся Там.

Меня-дурака давно пора на убой,
Я все чушь несу, за нее воюю.
Прихожу как в гости к себе домой,
И на чистом полу в грязи танцую.

Давно музыкой стал гром чужих слов,
Давно предан и продан вволю.
Приходите за мной - я готов,
Я уже сам стал одной болью.

И вертится мир барабаном "питона",
И снова кого-то коронуют как вора...
Я сам есть мечта любого притона.
а нами придут. Очень скоро.

14:22

17

Когда этот город рухнет, будет совсем не поздно,
Будет молва молчать и реветь гранит.
И небо порвут на лоскуты звезды.
(Ты одна знаешь, где у меня болит).

Выстрелы будут дробью стучать в висках,
Трупы лежать горой посреди столиц.
Я этим городом сжат, как в тисках.
Здесь не вдохнуть и не выиграть блиц.

Здесь, средь уродов, вспышек, огней,
Я пишу бред, на него молюсь.
(Меня не отпустят к тебе. К ней.
Не отпустят - и это плюс)

Я буду знать, кто дышит в мое плечо,
Кто в меня выстрелит - наверняка.
Пока в груди еще горячо
Мне глаза закроет твоя рука.

14:20

16.

Бесконечным кажется вечер,
Боль ложится в усталый очерк.
Я тебя, как и всех, покалечу.
Я тебя, как и всех, испорчу.

Из любви моей свет не сложится,
А из жизни - того подавно.
И касания - с ранки кожицу
Не зажила чтоб. Славно. Славно.

Что из памяти моей - бешено,
Что из сердца - мертвей покойника.
Видно, свыше все перерешено,
Будет боль моя сродь конвойника.

Строчки станут моими мачтами
В корабле под названием "душа".
Я тебя, как и всех, испачкаю.
Я умею лишь разрушать.

Неразрывным кажется плач.
Все трагедии - как прибой.
Я себе сам лучший палач.
Я воюю сто лет с собой.

И тебе меня не собрать,
Не прижать к сердцу ночью.
Я могу только разрывать.
Я тебя, как и всех, испорчу.

14:18

15

Она не войдет в мой дом, не преступит порог,
Не покормит ночью под окнами птиц,
Каждый обычный ей хил и убог,
Она гордо идет - богоматерь убийц.

Цепи ее звенят, меха обнимают в холод,
Каждый случайный будет выставлен вон.
Ее глаза разъедает хронический голод,
Когда она покидает трон.

К ней приходят те, кто говорит иначе,
Кто загнил душой еще в самом зачатке.
Говорят, что она никогда не плачет,
Фаворитов меняет, как перчатки.

Ее голос хрипит, сияет злость,
Она не держит родным данных слов.
Каждый прохожий - лишь мясо и кость,
Что сломать свой нрав под нее готов.

Никогда не пытайся при ней смеяться,
Душу свою заставлять падать ниц.
В нее невозможно надолго влюбляться.
Она одиночка - богоматерь убийц.

14:16

14

Когда здесь смеются, льют в стаканы отраву,
Когда в дыму не понять, кто из круга ушел,
Я закрываю глаза и вижу - по праву -
Что ты жив, относительно хорошо.

Я закрываю глаза, сигаретой дым рисую,
Кто-то стонет уже в незнакомом теле.
Имя твое не произносится всуе,
Не выдыхается где-то в чужой постели.

Имя твое - молитва иль оберег?
Людям не ясно, как можно жить тобой,
Как позабыть горы, леса, сто рек,
Следом уйти, как в последний бой.

Людям не ясно, сил уже нет сказать,
Ты вот - и бог, и ребенок, сестра, отец,
Ты - это просто как дышать,
Не будет - все, сразу конец.

Ты - это все, чего можно желать,
В нежных касаниях чуть дрожа..
И если придется себя распять,
Я пойду, улыбаясь, моя душа.

14:15

13

Бывает, что ты для всех урод или кретин,
Мол, большей твари не видели никогда,
Но для меня ты святой один,
Как бы нас не терзали болью года.

Попадаешь с полста метров в висок,
Дышишь тихонько, пытаясь согреться,
Но твой грандиозный марш-бросок -
С трех тысяч километров. Прямиком в сердце.

И в голове стучатся мысли-тревоги,
Где ты, с кем, в кого ты стрелял опять.
Меня слышали, верно, все боги,
Как я просто желаю тебя обнять.

И в моих висках серебрится седая прядь,
И здесь снова выходит какой-то тупой закон...
Слышишь, я готова все отдать,
Чтобы стеречь твой буйный сон.

14:11

12

Он умеет одним движением все проблемы решать,
Преступая законы, бриллиант среди грязи,
И в стихах прошлых столетий теплится его душа,
Где не слышно про блат и связи.
Тень струится по стенам гаража,
Пока он дремлет, ему снится край,
И ты тихо, едва дыша, проклинай его, проклинай,
И, конечно же, не спеша,
Омывай слезами его каждый шаг.

Он бежит по свету, от дома к дому,
И пишет нежные письма к тебе одной,
Пока стреляют в его знакомых,
Пока кто-то кричит, что сам он гной,
У тебя он въедается в хромосомы,
Гонимый злой судьбой, но все же родной,
И тебе без него - разве что в кому,
Потому что не выжить уже одной.

Он опять растрепан и где-то ждет,
В самой глуши, для разборов "дела",
Из тепла и дождей в мороз и лед,
И не может сбежать, как бы ты ни хотела,
Его ночами кровью рвет,
И ломается хрупкое тело,
Но он назло, улыбаясь, живет,
Весь в черном, а кажется - в белом.

Он придет, конечно, позднее срока,
Зимой, когда ты еще спишь,
И ты услышишь: "Мне одиноко.
Я приехал. Просыпайся, малыш".

14:08

11

Расскажи мне, как бежали года колесницей,
Как ты молча дышала на замерзшие пальцы,
Говорила: "Не видимся. Снится. Все еще снится.
И сердце колотится подстреленным зайцем".

Расскажи мне, как за первую ночь стала грубой,
За вторую в семнадцать вмиг поседела,
Кусала до крови и шрамов губы,
И кожа была мертвецки белой.

Расскажи мне, как много курила ты бело-красных,
Звонила кому-то, рыча в телефон,
Говорила без звуков гласных,
Шипела одно - "Где он?".

Расскажи мне, как рвало от грамма,
Как тебя с передозом кидали вниз,
Ты улыбалась своим же шрамам,
И шептала "Молю, вернись".

Расскажи мне, милая, сколько прошло,
Прежде чем он вернулся назад?
Он вернулся - и хорошо.
Чтоб забрать тебя в Ад.

14:04

10.

Дети проклятых, встаньте в ряд!
Грядет прошлое в синей форме,
Что ни слово - то чистый яд.
Говорят, нужно быть упорнее,
Нужно камни швырять в костер,
А не в спину того товарища,
Что и ловок был, и хитер,
Вылез будто не из влагалища.
Что нам бляди? На них есть спрос,
Как на лучшее оружие ядерное.
Видел сам, как шла под откос
Та, что изнасиловало пятеро.
Видел сам, как "баян" по венам
Гонял бывший барыга год.
За изменою шла измена,
Искривлялся от пены рот.

Дети проклятых, ваш черед!
Выходить и дышать в пакеты.
Что же новая дрянь не берет?
Оставляйте проблемы где-то.
Оставляйте свои дома,
Обнимайтесь на сонных улицах.
Вас не встретила, к счастью, тюрьма,
Но полгорода точно дуется.

Дети проклятых да израненных,
Выходите писать закон.
Только знаю я, (это правильно),
Что внутри вы святее икон.

14:01

9.

Живи, слышишь? Живи, несмотря на людские толки,
На предчувствие смерти, что ночью приходит в дом,
Живи, умоляю, так, как ты сможешь долго,
И засыпай только обычным сном.

Живи, родной, живи, несмотря на ножевые в спину,
Я все твои раны к утру укрою собой,
Как пела Арбенина - "Я не сдам, я не сгину",
Слышишь? Я до конца с тобой.

Слышишь? Это сердце не сможет без тебя петь.
Да что там петь! Оно разучится биться.
Я без тебя не смогу ни дотлеть,
Ни в кого-то другого влюбиться.

Я без тебя разучусь дышать,
И не вынесу сам этой великой, проклятой любви.
Послушай, счастье мое, моя душа,
Живи только. Слышишь? Живи.

@темы: стихи, крайняя

13:57

8.

Сигарету в зубы, коронное: "К черту, переживем",
Ножевое в спину - которое за двадцать пятый год?
Все пройдет, нужно натягивать улыбку днем,
Повторять про себя: "Я свободен, свободен, вот".

Забывать про дела, запираться в барах за стойкой грязной,
С разбитым сердцем, конечно, лучше, чем без мозгов.
Могла бы быть конченной шлюхой или просто отвязной,
Могла собирать настоящий жемчуг из слов.

Могла десять пятниц устраивать на неделе,
Сжигать кресты, теряться среди других...
И молчать каждый раз, в самом деле,
кому это нужно, кроме нас же самих?

Пора брать себя в руки и вспомнить свободу,
Не рыдать по ночам, только или еще...
Мне кажется, с каждым годом
У меня личный Тайлер стоит по мое плечо.

@темы: стихи, крайняя